Опубликовано в рубрике Пoдруливaют нeуклюжиe бульдoзeры и нeпoвoрoтливыe грузoвики, стoпoрят дoрoжнoe движeниe, вoзникaют прoбки — дaжe пoзднo вeчeрoм — вся этa тexникa включaeт aвaрийныe мигaлки, пeрeгoрaживaeт путь, нe дaeт никoму прoexaть, слoвнo идeт oпeрaция oтлoвa oпaснoгo прeступникa. Нa улицe минус дeвять, грaждaнe спeшaт в укрытиe. Пoчeму пeнсиoнeрaм нeльзя зaрaбoтaть прибaвку к нищeй пeнсии? Oпeрaция нoсит буквaльнo вoeнизирoвaнный, блицкрижный xaрaктeр: из спeциaльныx aвтoбусoв высыпaeт дeсaнт нaряжeнныx в фoрму людeй с aнтиснeжным снaряжeниeм, бoйцы рaссрeдoтaчивaются по тротуарам и мостовым, один-два человека начинают работать, остальные стоят, опираясь на черенки лопат. Им хорошо. Шкурка мягкая, податливая, старческие руки легко с ней справляются. Где тот одинокий дворник, неторопливо справлявшийся с невообразимым по теперешним меркам объемом работ? Вот и все, что я хотел сказать. При этом снежные завалы не уменьшаются! Бегают, суетятся озабоченные, исполненные важности своей миссии начальники-бригадиры, согласовывают порядок действий по мобильным телефонам. Мандарины
Другая старушка в другом магазине возле развала, где горой, пирамидой навалены мандарины, с чувством собственного достоинства, не стыдясь и не опасаясь, что будет подвергнута общественному (и административному) порицанию, смакует цитрусовые дольки. Переулочек был длинный, со множеством домов, но пожилому, назову его так, привратнику удавалось содержать подведомственный участок в полнейшем порядке. Каждому ясно (и стыдно): ее покражи — мелочовые, сама пенсионерка ограблена куда безжалостнее — жизнью, отнявшей лучшие годы, государством, в результате бессовестных манипуляций обрекшим стариков на нищету, перехлестом ценообразования и прочими магазинными ухищрениями. Невосполнимо то, что уничтожаем. — Зачем тогда обозначать в ценнике «греческий салат»? Наступили свободные времена. Но никто не делает бабушке замечания, не останавливает расхитительницу. Можно вообще все по отдельности продавать. Конечно, в помощь трудяге приезжала сложная, но не такая уж громоздкая по нынешним временам машина с двумя загребущими лопастями-ластами, отправлявшая сугробы с обочин на свой же конвейер, тянувшийся поверх кабины, оттуда снег падал в кузова подкатывавших самосвалов. Тянут нестройно, безголосо, счастливо: «Снег летает… Заметает все, что было до тебя…» И ведь помнят же этот шлягер из далекого прошлого. И вот опять — прежняя картина. Как найдет свое жилище? Второй — дородный, тяжелый, бритый. Гордость не позволяет принять помощь. Гоняют из кабинета в кабинет. — А меня уважают…
Врач велел медсестре проводить первого до лифта: старичок в силу возраста может заблудиться. Ни тайком, ни прилюдно. Не от бандитов, а от законных гонителей. — Не, глубокое кресло, если сяду — утону и не встану. Греческий салат
Разговор (непридуманный) в заведении общепита:
— А где у вас греческий салат? Как бы и нам вскоре не оказаться беженцами по причине собственной неразумности. Хорошая. Через минуту, после изучения ассортимента:
— Где у вас греческий салат? Только без брынзы. У него была широкая, вероятно, им самим смастряченная из листа железа лопата, которой он сгребал снег, и приваренное к железному штырю лезвие топора — этой пешней скалывал наледь. Блаженство
На улице минус девять. — А то как деревянная. — Вот, перед вами. — Родных нет? А этим двоим не морозно. Старички и старушки, торгующие возле метро яблоками и саженцами (и цветами), бегут от вооруженных молодых мужчин. Или есть опасение: в сумках под яблоками спрятана бомба? — ?! Опять пауза. Видели, как строится кольцевая подмосковная дорога? К исполнению своих обязанностей этот подвижник, само собой, приступал раньше раннего и вкалывал до полуночи. Райское блаженство! Видно, как хочется им отведать экзотический для северных широт оранжевый фрукт. Первый наскакивает на медперсонал, второй ждет. А уже вечер. — А где греческий?.. Был обыкновенный, ответственный за порученное дело человек. Совы прилетают и селятся на чердаках, а то и находят укрытие от агрессивных ворон в высотке МИДа. Металлическая. — А что такого? Среднего возраста, в синтетических куртках. — Да перед вами же! Бог весть…
Конная стража
Из детства запомнилась сатирическая миниатюра, исполненная в Кремлевском Дворце съездов и показанная в праздничном концерте по телевизору. Тогда и в кафе ходить незачем. Но им там тесно и голодно. Она и он. «Видит око, да зуб неймет» — не только басенная, но жизненная мудрость. Стали челноками. У тебя из какого материала трость? — Твердовата. Второму — 80, он основателен, терпелив. А опьяненные друг другом. Кряхтя, поднялся и проводил. — Меня забыли. Всё сам мастерю. Беженцы
То умиляемся, то негодуем: лоси стали захаживать в город и мешать автомобильному движению! Дома самим проще приготовить. Спекулянтов стали именовать бизнесменами. В поликлинике
Два старичка возле кабинета врача. Почему я завел об этом? Обрекли скитаться. — Станет мягче. Зачем себя мучить? Лосей вылавливают на городских улицах и выдворяют обратно, на резко сократившиеся делянки. — Он перед вами. Они сами — несовременные. Животные приходят к нам еще и на разведку: может, удастся притулиться? А эта парочка сидит возле метро на скамейке и никуда не спешит. Новостройка. Первому — 88, фронтовик, надел ордена, но это не помогает: доктора его отфутболивают. Торговать стали все. Но немощно (а не революционно: грабь награбленное!) получить миллионную долю своего законного, причитающегося не возбраняется. — ?! Бабушки и хурма
В сетевом магазине старушки ощупывают подешевевшую хурму. Опасаемся наплыва бешеных лисиц на Москву. Справилась с одной мандаринкой, принялась чистить другую. фото: Алексей Меринов
Тоска по одинокому дворнику
В околоарбатском переулочке, где я рос, зимой и летом было чистенько, с уборкой мусора и снега справлялся один-единственный дворник. — Фетака продается отдельно. Хищение? Второй:
— Присядь. Возможно, еще и ностальгия помимо обоюдного чувства согревает романтиков. Как тот, рассыпающийся на ходу, пойдет по скользкой улице? Да, воровать не следует. Не волнуйтесь, спекулянты,
Это репетиция. — Возьмите на пробу, я угощаю, — предлагает сердобольный мужчина. Коляску собрал, чтоб в магазин ходить. Надоел! Но сестричка занялась другими пациентами. Воровство? Удел пенсионеров — уверять себя, что ограничивают желания из лучших побуждений. Странно, что взбесились только лисы. Первый называет второго мальчишкой, но на мальчишку больше походит сам — подвижный, говорливый, неугомонный, не облысевший:
— Я здесь с утра. — Валяй. Можно обопрусь? То у него одно болит, то другое. Я свой дом в темноте не могу узнать. — Рано такую брать. — Вижу. Надо в кассе заплатить за товар, тогда и отправлять в рот? Вот и уговаривают себя:
— Пусть еще полежит. Никогда не вырастут чудесные ели и березы, не будет перепархивающих птичек, грибов и ягод. Как и при уборке снега. Провожать первого отправился второй. Лес вырубают гектарами, будто собираются не магистраль прокладывать, а возводить микрорайоны с широченными проспектами и многоэтажками по краям (но, может, так оно и будет?). И понятно, что нет на покупку денег. В какой-то момент гонения прекратились. Напишите: компоненты для греческого салата. Затемно не доберусь домой. По морозному пространству люди торопятся пробежать быстро, нырнуть в транспорт или теплый подъезд. Возможно, запомнилась, потому что на протяжении жизни постоянно видел, как гоняют торгующих редиской и шерстяными вязаными носками старушек строгие стражи порядка. Их лишили приюта и пропитания. Антитеррористическая операция, да и только! А у меня самодельная. Сидят и поют. Бессловесным обитателям некуда деться. Дуэт сатириков поет:
Вдруг на рынке появилась
Конная милиция. Один — худощавый, с бородкой, за стеклами очков бегают озорные глаза. Понятно и то, что распродажная акция скоро закончится, хурма станет дороже — и тогда они точно к ней не подступятся. Какой зеленый пояс?! Можете купить и сами по вкусу добавить. Не пьяненькие. Обижаются:
— У нас зубов нет. Потому что наблюдаю, как убирают снег в сегодняшние метельные дни. Пробираться по центральным улицам приходится вдоль проложенных пешеходами тропинок.