Опубликовано в рубрике Oльгa Прoкoфьeвa с «сынoм» — счaстливый финaл.
— С этoй идeeй к нaм в тeaтр пришли врaчи НИИ здрaвooxрaнeния. И иx «Тeaтрoтeрaпия» тeпeрь прoдoлжилaсь нaшeй «кинoтeрaпиeй», — рaсскaзывaeт зaмeститeль Дмитрия Бeртмaнa и курaтoр прoeктa Эдуaрд Мусaxaнянц. — Пoнaчaлу никтo oсoбo нe нaдeялся, чтo дeти с тaким диaгнoзoм будут вooбщe xoдить в тeaтр, тeм бoлee в oпeру. Нo да мы с тобой нaчaли встрeчaться с ними в тeaтрe, пoтoм вмeстe xoдить нa спeктaкли, a пoслe oбсуждaть иx. Автор этих строк сaми нe oжидaли, чтo имeннo oпeрa стaнeт с целью ниx прeдмeтoм oсoбoгo вoсxищeния, a всe oни в oпeру пoпaли пeрвый рaз. Причeм нa oбсуждeнияx нeкoтoрыe изо ниx кaк будтo пoд увeличитeльным стeклoм рaссмaтривaли спектакли после мелочей, как не делают сего музыкальные критики. На расчет пришли 17 человек, остались 15, махом ушли только две девочки.
Изначально мельпомена планировал сделать какую-в таком случае совместную постановку, но попозже общими усилиями написали изложение и за пять дней сняли картина. В нем несколько сюжетных линий, одну каплю судеб москвичей, живущих в одном районе. Затейщик кадр — знакомая картина: мебель, усталая, измотанная мать у плиты, скучающая дочерина, сын-подросток залип в планшете. И (в мама его ни просит выкинуть мусор — ноль эмоций. Матухна психует, в ответ получает агрессивную реакцию: «Достала!». Подросточек выскакивает на улицу.
В сие же время в другой квартире невесту готовят к свадьбе: белоснежная покрывало, суетятся подружки. Младшая сибс невесты, по виду также трудный подросток, отправляется с собачкой возьми улицу… А еще в одной квартире миловидная дев`ица сочиняет музыку и ждет эсэмэсок с незнакомца, папа которого суммарно-то милиционер. Все сюжетные силуэт сойдутся в финале благодаря черному шпицу, кой попадет в лапы хулиганья. Чисто и вся история.
— Эдуард, подростки, которые лечатся в наркологическом диспансере, получи и распишись экране производят впечатление вовремя всего тем, что они далеко не играют, а органично существуют в предлагаемых обстоятельствах. Что этого удалось добиться?
— Сии дети — отдельные планеты, у них принадлежащий мир и у большинства очень тяжелые судьбы. Кто именно-то из приемных семей, через некоторых из них по мнению нескольку раз отказывались приемные шнурки. Одна девочка последние плохо года буквально жила получай улице, сидела на тяжелых наркотиках. Хотя сейчас она больше всех ходит в эстрада, волонтерит. Прежде чем ребята вышли сверху съемочную площадку, мы репетировали с ними в «Геликоне». Они верно приходили, некоторые на съемки приезжали изо стационара. Очень старались и в сочельник съемки просили отменить им лекарства, вследствие этого что на площадке сие им мешало.
— За счастливый случай, что вы работали, какие изменения позволительно было в них наблюдать?
— Егда они в первый раз пришли к нам, пишущий эти строки сразу почувствовали недоверие, бери все наши вопросы отвечали в немногих словах «да», «нет», будто чувствовали себя подопытными кроликами в рамках какого-ведь эксперимента. Потом, когда да мы с тобой уже сблизились, стали обниматься около встречах и прощаниях, они стали сносно откровенно рассказывать о себе, даже если писать эсэмэски. Потом в ватсапе появилась у нас своя категория, где сейчас уже (целый) воз народу. И в какой-то секунда мы почувствовали, что они нас в конечном счете-то приняли, доверяют нам. С сего момента началась и дружба, и жатва.
Главврач Вероника Готлиб как и снялась в фильме.
Скажем, малец, который первым пришел в варьете, стал волонтерить. Мы купили ему убор — оказалось, что первый в его жизни, — бабочку, туфли, рубашку. Возлюбленный безумно хотел, чтобы его таким увидела мам, он три раза приглашал ее, ждал, просил выпрямитель около дверей, чтобы симпатия первым его увидела, да она так и не появилась. Я видел, точно он ждал — сердце сжималось, и сие было страшно.
Ольга Прокофьева играет образ матери героя. Очень недолговременный эпизод, но прожит си, что перед глазами возникает все биография этой женщины, ее улыбка счастья. Как выяснилось, очень востребованная исполнительница прилетела с гастролей, должна была улетать в космос на другие, но нашла старинны годы, чтобы не только отсняться, однако и дать ребятам мастер-тип на площадке. Это симпатия придумала финальную сцену фильма, идеже «сын» в бабочке, а она ему ее поправляет.
Звонок Ольге Прокофьевой.
— Оля, посему ты согласилась участвовать в этой работе? Я знаю, по какой причине и бесплатно.
— У меня всегда в такой мере: нет разделения на работу платную неужто бесплатную. Если интересно, включаюсь, невыгодный обсуждая материальной стороны картина, и мне нравится такое мое век в профессии. Потом я дружу с «Геликоном», я соседи, и я рада, что они выбрали меня.
— Твои партнеры далеко не только непрофессионалы, но и нездоровые гоминиды. Как работалось?
— Для меня сие не новая работа. Усиживать детский дом, куда я езжу, я знаю детей с душевными болячками. Напоследях, я сама мама, у меня сынишка был подростком. Так который несложно. Тут главное — сп на равных, транслируя им, а они в работе такие но, как все. И важно далеко не подстраиваться под них, а передать им почувствовать уровень профессии. Я страдаю токмо от одного — когда вижу, что-то у таких ребят нет близких, теплых родителей.
По, многие ребята из благополучных семей. Во вкусе так случилось, что наркота стали для них опорой, вбить в башку сложно. Тогда встает запрос: что такое благополучная юрт и с какой точки зрения ее принимать во внимание? С материальной — родительская крутая автомобиль, дом, статусная должность? А счастья ни духу, есть наркотики, которые ломают общежитие и детям, и родителям. Над фильмом безвозмездно работали по существу все: театр, режиссер Марина Линдер, сценарист Екатерина Мышлянова (лицеистка Бертмана), штатный оператор театра Дмитрий Попель. Ребята же своими руками делали имущество — все честно старались в силу своих возможностей.
— Эдюня, какие открытия лично твоя милость для себя сделал?
— Растворение, которое на самом деле далеко не открытие, но, работая с этими ребятами, твоя милость понимаешь, насколько все в этой жизни хрупко. Я вспоминаю историю, которая была у нас в зимнее время. Пришли ребята с особенностями развития, и посреди них был восьмилетний подросток — он не говорил, ведь есть поток сознания, кариотип букв и звуков, ни одного болтовня не понять. Три часа, сколько он был в театре, ни разу маловыгодный оторвался от моей пакши. И уже в гардеробе, когда его одевали, я видел, ни дать ни взять он был переполнен чувствами ото увиденного. И вот он одевается, подле стоит воспитательница, он внезапно меня обнимает и четко произносит: «Ты моего брат». Воспитательница решила, что такое? ей послышалось, попросила его ещё раз раз сказать, и он три раза повторил. «Значит, сие осмысленно», — сказала воспитательница.